Каждый воин, каждый народ, каждая любовь должны иметь своё Отечество (с)
svvpsu.ru/smf_forum/index.php?PHPSESSID=vi2sb6n...
читать дальшеКТО УБИЛ КАРЛА XII
В 1874 году в Россию с дружеским визитом прибыл король Швеции Оскар II. В Петербурге он осмотрел Зимний дворец и Эрмитаж, после чего направился в Москву, где особый интерес короля вызвала Оружейная палата в Кремле. Там Оскар II познакомился с трофеями, взятыми русскими войсками при Полтаве, среди которых были носилки короля Карла XII, его черная треуголка с плюмажем и перчатка. Вид этих вещей ввел высокого гостя в печальную задумчивость, и чтобы хоть чем-то порадовать его, Оскару II перед отъездом вручили в качестве подарка один из трофеев — перчатку.
Принимая ее, шведский король ска¬зал, что его давно смущает неожиданная и загадочная смерть Карла XII, погибшего 30 ноября 1718 года под стенами норвежской крепости Фридрихсгалль. Это смущение, добавил Оскар II, не покидает его с 1859 года, когда он, будучи еще наследным принцем, присутствовал вместе со своим отцом Карлом XV на вскрытии саркофага их предшественника — короля Карла XII.
Вскрытие гробницы и исследование покойного проводил профессор Фриксель, руководитель специальной комиссии, состоящей из экспертов-криминалистов и историков.
Саркофаг Карла XII находился в старинном соборе Стокгольма, и когда гроб вскрыли, собравшиеся увидели останки короля. Благодаря постоянной температуре и влажности тело Карла сохранилось достаточно хорошо, и все присутствующие в соборе содрогнулись, увидев ужасную рану в голове, прикрытую ватным тампоном. Некий убийственный снаряд, войдя в правый висок, вышел из левого глаза, на месте которого зияло огромное рваное, отверстие...
Тщательнейшим образом осмотрев повреждение, профессор Фриксель сделал поразившее всех заключение:
— Его Величество убит выстрелом из кремневого ружья.
Это была сенсация, ибо во всех шведских учебниках по истории утверждалось, что гроза всей Европы король Карл XII пал, сраженный пушечным ядром.
— Но кто сделал сей трагический выстрел? — вопросил царствующий король.
— Боюсь, это великая тайна, которую не скоро удастся раскрыть.
Известно, что Петр I был вполне удовлетворен результатами Полтавской победы (если не считать досады на то, что не удалось захватить в плен изменника Мазепу) и надеялся со временем замириться с "братом Карлом". Поэтому, когда пришло известие о смерти шведского короля, Петр I был искренне огорчен и приказал во всех церквах служить заупокойную службу. Царь никогда не скрывал, что ему нравятся многие черты характера Карла XII: его храбрость, упорство в достижении поставленной цели, полководческий талант.
Незаурядный характер Карла проявился очень рано. В 6 лет он выучил немецкий язык и говорил на нем свободно; латынью овладел, лишь уступая аргументам матери, сказавшей, что все европейские государи говорят на этом языке; французский же язык дофин изучать отказался:
— Если король французский приедет ко мне, то ему будет приличнее ради меня выучиться говорить по-шведски, чем мне ради него по-французски!
Король-отец относился к учению скептически и часто увозил сына прямо с уроков на охоту. Это занятие пришлось наследнику по вкусу, и со временем он сделался еще большим любителем охоты, чем король-отец. В одиннадцать лет Карл убил первого своего медведя, поразив придворных, участвовавших в охоте, редкостным хладнокровием и отвагой.
Вторым его увлечением были книги. Карл читал много и с большим желанием. Преимущественно — сочинения по истории, древние саги и рыцарские романы.
Став королем, Карл начал с того, что все пустил на самотек, забыв о сейме и принимая государственные решения, посоветовавшись либо с друзьями, либо... со слугами. И лишь армию новый король не оставил своим вниманием. Первое, что сделал Карл, ввел поистине железную дисциплину. Вкупе с хорошей выучкой, которую проходили рекруты, она стала залогом будущих побед шведской армии на европейских театрах войны.
Первый военный поход Карл предпринял против Дании. Самолично возглавив морской десант, он быстро достиг победы, что заставило датчан обратиться за помощью к Польше и России, которые были тогда союзниками Дании. Отметим только, что многие тактические приемы, которые король использовал при ведении боевых действий, впоследствии с тщанием изучали такие полководцы, как Фридрих II Прусский и Наполеон. Нам важнее другое событие описываемой эпохи — печально известный Прутский поход русской армии, который кончился ее поражением, когда царь Петр I едва не попал в плен.
Прутская неудача обусловлена многими объективными причинами. О них, пусть и неполно, говорили как царские, так и советские историки; однако те и другие почти не останавливались на роли в событиях Карла XII, а между тем он внес немалую лепту в дело поражения русской армии, чем, как теперь становится ясно, подписал себе смертный приговор.
История Прутского похода восходит к началу XVII века, когда многочисленные, но разрозненные славянские племена на Балканах поняли, что без помощи России им не сбросить турецкое иго, тяготеющее над ними с 1389 года — битвы на Косовом поле, где были разгромлены соединенные силы сербов и боснийцев. Обращаясь за помощью к царю Алексею Михайловичу, славянский подвижник Юрий Крыжанич писал: "Задунайские славяне с давних пор лишились не только своего государства, но и всей силы, и языка... Сами они не могут помочь себе: они нуждаются во внешней силе для того, чтобы оправиться и занять место между народами...
На тебя одного, о царь, смотрит весь народ наш славянский..."
Алексей Михайлович не смог предпринять поход на Балканы; эту задачу попытался выполнить Петр I. В 1710 году он обратился с воззванием к сербскому и другим славянским народам, в котором призывал к совместной войне против поработителей-турок. На призыв тотчас откликнулись сербы и черногорцы, объявившие завоевателям войну; сам же Петр с армией в 80 тысяч человек при 60 пушках направился к Днестру. Тогда-то и выступил на сцену Карл XII, находившийся до этого как бы в тени.
А что в самом деле поделывал шведский король, разбитый в 1709 году под Полтавой? Казалось бы, ничего — сидел в местечке Бендеры, охраняемый 800 телохранителями-драбантами, читал старинные романы и играл в шахматы. Но это ничегонеделание было лишь видимостью, реальность же состояла в том, что Карл ждал. Словно матерый волк, залегший в убежище, он дожидался, когда настанет удобный час, чтобы отомстить русскому царю за разгром под Полтавой. Через предателей-мазепинцев король знал о всех действиях Петра I и в соответствии с этим подготавливал свои планы. Турецкому султану Ахмеду III он писал: "Объединившись с Россией, славяне превратятся в огромного льва, который растерзает и оттоманов, и Европу!" И далее: "Весною русское войско ждите в своих владениях. Дайте мне 50 000 доблестных оттоманов, и я рассею и изрублю русских, оставшихся в живых продам на галеры".
Однако просимого Карл XII не получил. Великий визирь Мехмед-паша ответил шведскому королю, что мусульманские законы не позволяют доверить турецкое войско "неверному". Вот если бы конунг сменил веру... Карл, не пожелав делать обрезание, тем не менее предложил султану простой, но коварный план: на полдороге, на реке Прут (дабы не поспела никакая помощь ни из России, ни с Балкан), устроить русским войскам засаду, куда бы вошли конные турецкие части и крымчаки Девлет-Гирея. К тому времени армия царя Петра будет измучена дальним переходом и жарой и не окажет нужного сопротивления.
Карлу же принадлежит и другой план — рейда мобильного конного корпуса в Валахию для уничтожения приготовленных там для русской армии провиантских складов.
И такой рейд был совершен. Армия Петра I лишилась больших фуражных запасов, в результате чего началась бескормица и падеж лошадей. В довершение всего Петру пришлось отрядить около 25 000 человек на защиту валахского господаря Бранкована, которого турки всячески запугивали и склоняли к измене. После этого в русской армии осталось всего 47.000 человек; с ними Петр I и перешел Прут 7 июня 1711 года.
До 29 июня ждали князя Репнина. Он должен был доставить разные припасы, без чего дальнейший поход был попросту невозможен. За это время Петр принял в российское подданство молдавского господаря Кантемира и отпраздновал годовщину Полтавской виктории. Готовились справить и царские именины (29 июня — день св. Петра), но рано утром близ русского лагеря показались 20 000 татарской конницы. Петр приказал разобрать мосты, но через неделю к татарам прибыло подкрепление — еще 30000 конных.
А вскоре подоспел и сам Мехмед-паша, в распоряжении которого было 100.000 конницы, 50.000 пехоты и 160 орудий. Создалась угроза окружения русской армии.
Четыре дня кряду шли ожесточенные бои, на пятый день на военном совете Петру было доложено, что иссякли боеприпасы — у артиллеристов осталось пороху на 1—2 выстрела, у пехоты — на 3 — 4 залпа. Вражеская армия по численности превосходила русскую во много раз.
Когда совет кончился и генералы разошлись, Екатерина (будущая императрица Екатерина I) увидела на лице Петра слезы. Но делать было нечего — чтобы спасти армию, приходилось идти на переговоры. Их вел П.П.Шафиров, и вел успешно, потому что 12 июля 1711 года был подписан мирный трактат. Согласно ему, русская армия выходила из окружения под барабанный бой, с развернутыми знаменами и всей артиллерией.
Едва узнав об этом, Карл XII пришел в бешенство. Вскочив на коня, он бросился с ним в реку как сумасшедший, проскакал через расположение русских, которые не узнали короля, и буквально ворвался в шатер великого визиря.
Карл XII тщетно добивается от Мехмеда-паши возобновления сражения на Пруте.
(Позднее он писал турецкому султану: "Я каждую минуту ждал известия, что враг сдался, и уже представлял себе, с какой неописуемой радостью увижу я Петра, лежащего у ног моих... Однако этого не произошло".)
Выслушав упреки, которыми осыпал его король, великий визирь невозмутимо ответил:
— Войну вел я, а не ты! Ты под Полтавой уже испытал гнев русских, мы их тоже знаем достаточно.
— Но ведь еще одно усилие, и ты можешь стать дважды великим, пленив русского царя!
Помолчав, великий визирь ответил не без юмора:
— Кто же станет управлять Россией, если я пленю русского царя? Каждый монарх должен проживать в своем государстве.
Мехмед-паше дорого обошлись эти насмешки: вернувшись в Бендеры, Карл XII через своих людей так ловко оболгал великого визиря перед султаном, что того через несколько дней заковали в кандалы, босым провели через Стамбул и обезглавили.
Возвратившись с Прута, турецкая армия была брошена на Балканы для усмирения восставших славян. Началась страшная резня. 30 000 мальчиков из лучших сербских семей подверглись обрезанию и обращению в ислам. Их увезли в Турцию и, когда они забыли родной язык, обучили верховой езде, владению оружием и сделали янычарами. Хорватия стала сплошь мусульманской и врагом своих братьев—славян. В Сербии, Бос-нии, Герцеговине, Далмации и Македонии турки жгли и разрушали православные монастыри и храмы; сербам было запрещено писать кириллицей под страхом смертной казни. Выжигались и вырубались все славянские корни. Вот тогда сербы и поклялись мстить туркам за все злодеяния и унижения, а Карла Шведского приговорили к смерти.
Cпасаясь от полного уничтожения, сербы тысячами бежали по морю и по суше в Россию. Петр I разрешил им беспошлинно селиться от Киева до Крыма и от Самары до низовьев Волги. Эти местности носили название "Новой Сербии"; тысячи сербов вступили в ряды русской армии и впоследствии прославили себя — Милорадовичи, Бонивени, Албанез, Сербии и др.; несколько лет личная охрана Петра I состояла из силачей-сербов, а советник царя Савва Владиславич в свое время дважды спас его от покушений и умер в Петербурге в 1738 году в чине тайного советника.
Но пора вернуться к нашему герою. В своей резиденции в Бендерах Карл XII пробыл до осени 1714 года. Своим упрямством и своеволием король так досаждал турецким властям, что, в конце концов, получил прозвище "железная башка". Более того: султанский двор переменил свое отношение к Карлу и прекратил снабжение его свиты и выдачу денежных сумм. А вскоре шведам предложили покинуть Бендеры, и, когда они отказались сделать это, турки попытались силой выбить своих бывших союзников. При штурме резиденции Карл, проявивший, как всегда, чудеса личной храбрости, был ранен — потерял несколько пальцев на правой руке.
И все же шведам пришлось оставить Бендеры. Осенью 1714 года Карл XII с небольшим отрядом верных ему людей, переодетый и под вымышленным именем, начал свой беспримерный рейд через всю Европу. Он проскакал ее за шестнадцать суток и прибыл на берега Балтийского моря в город Штральзунд, находившийся тогда в руках Швеции, но осаждаемый войсками польского короля Августа Сильного.
Карл немедленно вмешался в события, возглавив оборону Штральзунда. Однако его падение было вопросом ближайшего времени, и король, понимая это, приказал в декабрьскую ненастную ночь пробить во льду залива узкий фарватер и по нему вышел на кро¬хотном суденышке в море. Его заметили и открыли огонь, но шкипер, подняв парус, взял курс к шведским берегам. На рассвете Карл достиг их — ровно через пятнадцать лет после того, как в один из дней 1699 года отправился на войну с Европой.
Мирная жизнь длилась недолго — в октябре 1718 года Карл XII отправился на завоевание Норвегии. Его войска подошли к стенам хорошо укрепленной крепости Фридрихсгалль, расположенной в устье реки Тистендаль, и начали осаду. Она продолжалась до 30 ноября, когда шведский король был убит случайным ядром (по другой версии — картечью), выпущенным из крепости.
События того рокового дня удалось восстановить много лет спустя, и первым историком здесь был Вольтер. Что же известно из его рассказа, записанного, кстати, со слов очевидца? Во-первых, обрисована обстановка вечера 30 ноября, когда Карл XII отправился на рекогносцировку в траншею. Во-вторых, перечислены люди, находившиеся тогда рядом с королем,— его личный секретарь Сигюр, инженер Мегре, граф Шверин, граф Поссе, генерал-адъютант Каульбарс. В-третьих, говорится, что Карл был убит "картечью весом в полфунта". В-четвертых, — что гибель короля до поры до времени решили скрыть, чтобы не начались династические споры.
К моменту, когда Вольтер писал свое исследование, в Европе уже ходили слухи о том, что Карл XII пал жертвой покушения, называли даже имя убийцы — секретарь короля Сигюр, но Вольтер категорически отвергает эти обвинения и представляет алиби, по которому Сигюр никак не может быть убийцей короля.
Однако в распоряжении историков имеются документы иного рода — записки барона Николая Каульбарса, по¬томка того самого Иоганна Фридриха Каульбарса, который был генерал-адъютантом Карла XII и сопровождал короля на рекогносцировке в роковой день 30 ноября. В отличие от Вольтера, Николай Каульбарс нисколько не сомневается в том, что убийца шведского короля — все-таки Сигюр, и подкрепляет свою точку зрения ссылками на фамильную хронику. А в ней, в частности, сказано, что после гибели Карла XII Сигюр таинственно исчез, однако в его квартире было найдено орудие убийства — штуцер, из которого произвели всего один выстрел.
Этот штуцер стал собственностью Иоганна Фридриха Каульбарса, затем передавался по наследству его потомкам, пока не оказался (в 1888 году) у Николая Каульбарса в его родовом имении Меддерс, что в Эстляндской губернии.
Помимо этих сведений, Каульбарс в своих записках утверждает, что Карл XII не мог быть убит выстрелом из Фридрихсгалля — слишком велико расстояние от крепости до траншеи, где был поражен король.
Когда эти сведения стали известны в Швеции (Каульбарс сообщил их шведскому посланнику в Австрии Аккерману), там решили еще раз вскрыть саркофаг Карла XII, что и сделали в 1917 году. Экспертиза показала: в короля стреляли несколько сзади и под углом в 12 — 15 градусов. Произвели своего рода следственный эксперимент и убедились в том, что Николай Каульбарс прав — из крепости действительно нельзя было застрелить короля. А вот для снайперской засады все условия сходились как нельзя лучше.
Словом, приметы покушения были налицо, и вставал вопрос: кто же был покушавшийся? Сигюр, как показало специальное расследование Вольтера, не принимал участия в теракте, а упоминание его фамилии Каульбарсом — всего лишь недоразумение.
А между тем разгадка этого таинственного случая лежит, как нам кажется, на поверхности. Штуцер — вот тот ключ, пользуясь которым можно прочитать весь ребус. Начнем с того, что обнаружение его в квартире Сигюра еще не является роковой уликой. Как в конце концов выяснилось, штуцер был подобран Сигюром на месте преступления, то есть оружие было преступником брошено. Но что это означает? Оплошность террориста, результат его минутной растерянности? Отнюдь! По старинной традиции, при политическом убийстве оружие оставляют на месте события в качестве своеобразной "визитной карточки" — как для устрашения, так и для придания особой значимости совершенному акту. Как все уже убедились на событиях последнего времени в России, эта традиция жива и поныне!
Далее. Штуцер (Николай Каульбарс называет его карабином), о котором идет речь, принадлежит к типу старинных кремневых нарезных ружей конца XVII века. Описывать его устройство — не наша задача; нам гораздо важнее другое — на наружных гранях ствола, как показывал Николай Каульбарс, были нанесены две фамилии. Владельца штуцера и человека, который его изготовил. Последний нас не интересует. А вот владелец...
Им, как следует из надписи на штуцере, был некто Адрий (Андрий?) Гудович. Фамилия типично сербская, довольно распространенная на Балканах. И этого много стоит — нужно лишь вспомнить о клятве, данной сербами в отношении Карла XII. Ведь после подавления турками восстания именно сербы, осведомлённые о роли шведского короля в провале Прутского похода, приговорили его к смерти. И, как показывают многие факты, привели приговор в исполнение. Но чьими руками? Сигюр, как выяснится в дальнейшем, не мог быть убийцей, но, обладая острым умом, вероятно, "вычислил" тех, кто отливал пулю для его господина. Однако по соображениям высокой политики ему приходилось молчать (этого, например, желал герцог Гессенский, один из претендентов на шведский престол), что доставляло Сигюру немалые душевные переживания. Именно поэтому он, в конце концов, уехал из Швеции и до своей смерти проживал на юге Франции, куда к нему приезжал для беседы Вольтер. Последний и заявил во всеуслышание: "...и могу уверить, что он (Сигюр) не только не убивал Карла, но сам тысячу раз дал бы убить себя за него".
Таким образом, у нас остается лишь один "претендент" на роль убийцы Карла XII — Гудович. Выдвигая его на эту роль, мы постоянно помним о том, что этот человек был владельцем штуцера, из которого убили шведского короля. Конечно, можно предположить такой вариант: штуцер взяли у Гудовича, как говорится, напрокат. Но это маловероятно, поскольку ружье Гудовича было оружием не серийным, а сделанным по индивидуальному заказу. Его отливал специальный мастер (имя его указано на штуцере), который перед этим обговаривал с заказчиком, какими должны быть вес оружия, длина его ствола, калибр. Такие вещи в случайные руки не отдают. Кроме того, штуцер был любимым оружием снайперов, а лучшие мастера такого огня являлись в большинстве своем выходцами из Черногории. Они, например, легко попадали с расстояния в сто шагов в монету средних размеров.
Но кто же такой был Адрий Гудович, человек, весьма вероятно, убивший Карла XII?
Его следы отыскались в дворянских гербовниках XVIII века. Серб по национальности, Гудович находился на службе у польского короля Августа Сильного. В 1719 году он получил из рук короля диплом, подтверждающий его польское графское достоинство (одновременно Гудович был и сербским графом). Диплом был вручен сербу за некие особые заслуги. В том же году Гудович уехал в Россию и поступил на службу в русскую армию. У него родился сын Василий (1719 — 1764). Но и далее эта фамилия не затерялась среди российских дворянских родов. Все Гудовичи были военными. Иван Васильевич при императоре Павле I отличился в боях под Анапой, взял крепость Килию, Дербент и Баку, покорил Шеклинское и Лезгинское ханства и получил звание фельдмаршала. До 1812 года Иван Гудович был военным губернатором Москвы.
Интересен герб Гудовичей. На нем начертан девиз рода: "Трудом и оружием!"; по диагонали на красном поле изображены стрела и подковы. Пользуясь справочником Нестора Амбодика "Избранные емблемы и символы" (СПб., 1811 г.), выясняем, что хозяин герба "пролил кровь за государство разящей стрелой, пущенной наудачу". Как видим, стрела, смертоносное оружие, и подкова, символ удачи, изображены на гербе не случайно. В верхнем углу герба помещена сабля, увитая плющом. Тоже символ, означающий верность войне и миру. Брешь в фортеции указывает на взятие крепостей (добавлена в герб Павлом I в 1797 году).
В заключение заметим: сербские "вилы", то есть лучники, славились удивительной меткостью, попадая стрелой в обручальное кольцо. Не был ли и выстрел, произведенный 30 ноября 1718 года, в день памяти Андрея Первозванного, выстрелом сербского "вила" Адрия Гудовича, чьей жертвой и стал король Швеции Карл XII?..
***
Сколь смелы и неожиданны бывают гипотезы историков по поводу загадочной гибели Карла XII, столь же осторожны энциклопедические издания, когда говорят об этом событии. Например, знаменитый многотомный словарь Брокгауза и Ефрона ограничивается сообщением, что осенью 1718 г. король «с новым войском двинулся в Норвегию и осадил крепость Фредрикстен (норвежское название Фридрихсгалля. — Ред.), под стенами которой и был убит 30 ноября 1718 г.».
Менее лаконична The New Encyclopaedia Britannica (1994). В статье «Карл XII» сказано, что во время осады Его Величество неосмотритель¬но подставил свою особу под вражеский огонь и ПО НЕСЧАСТЛИВОЙ СЛУЧАЙНОСТИ (fatally) погиб, сраженный выстрелом в голову. Вскоре после гибели короля, читаем далее, поползли упорные слухи о том, что убийца принадлежал к его ближайшему окружению. Дебаты по сему поводу продолжаются, но более обоснованной представляется традиционная гипотеза: Карла сразила вражеская пуля. Или осколок пушечного ядра — английское слово bullet можно перевести и так, и этак. В общем, снаряд. Но вот чей? Какому именно врагу он принадлежал? Тем более что о возможности террористического акта вообще не упомянуто.
В другой статье «Британники» — «Швеция» — сообщается, что роковой bullet (опять то же уклончивое слово!), вероятно, имел норвежское либо шведское (!) происхождение. Откуда он был выпущен — не уточнено. Но если стреляли из крепости и снаряд норвежский — при чем здесь тогда несчастный случай? На войне как на войне... А если убийца швед, то отчего бы ему не состоять в свите монарха?
Словом, энциклопедии на вопрос об обстоятельствах смерти знаменитого государя-воина однозначного ответа не дают.
читать дальшеКТО УБИЛ КАРЛА XII
В 1874 году в Россию с дружеским визитом прибыл король Швеции Оскар II. В Петербурге он осмотрел Зимний дворец и Эрмитаж, после чего направился в Москву, где особый интерес короля вызвала Оружейная палата в Кремле. Там Оскар II познакомился с трофеями, взятыми русскими войсками при Полтаве, среди которых были носилки короля Карла XII, его черная треуголка с плюмажем и перчатка. Вид этих вещей ввел высокого гостя в печальную задумчивость, и чтобы хоть чем-то порадовать его, Оскару II перед отъездом вручили в качестве подарка один из трофеев — перчатку.
Принимая ее, шведский король ска¬зал, что его давно смущает неожиданная и загадочная смерть Карла XII, погибшего 30 ноября 1718 года под стенами норвежской крепости Фридрихсгалль. Это смущение, добавил Оскар II, не покидает его с 1859 года, когда он, будучи еще наследным принцем, присутствовал вместе со своим отцом Карлом XV на вскрытии саркофага их предшественника — короля Карла XII.
Вскрытие гробницы и исследование покойного проводил профессор Фриксель, руководитель специальной комиссии, состоящей из экспертов-криминалистов и историков.
Саркофаг Карла XII находился в старинном соборе Стокгольма, и когда гроб вскрыли, собравшиеся увидели останки короля. Благодаря постоянной температуре и влажности тело Карла сохранилось достаточно хорошо, и все присутствующие в соборе содрогнулись, увидев ужасную рану в голове, прикрытую ватным тампоном. Некий убийственный снаряд, войдя в правый висок, вышел из левого глаза, на месте которого зияло огромное рваное, отверстие...
Тщательнейшим образом осмотрев повреждение, профессор Фриксель сделал поразившее всех заключение:
— Его Величество убит выстрелом из кремневого ружья.
Это была сенсация, ибо во всех шведских учебниках по истории утверждалось, что гроза всей Европы король Карл XII пал, сраженный пушечным ядром.
— Но кто сделал сей трагический выстрел? — вопросил царствующий король.
— Боюсь, это великая тайна, которую не скоро удастся раскрыть.
Известно, что Петр I был вполне удовлетворен результатами Полтавской победы (если не считать досады на то, что не удалось захватить в плен изменника Мазепу) и надеялся со временем замириться с "братом Карлом". Поэтому, когда пришло известие о смерти шведского короля, Петр I был искренне огорчен и приказал во всех церквах служить заупокойную службу. Царь никогда не скрывал, что ему нравятся многие черты характера Карла XII: его храбрость, упорство в достижении поставленной цели, полководческий талант.
Незаурядный характер Карла проявился очень рано. В 6 лет он выучил немецкий язык и говорил на нем свободно; латынью овладел, лишь уступая аргументам матери, сказавшей, что все европейские государи говорят на этом языке; французский же язык дофин изучать отказался:
— Если король французский приедет ко мне, то ему будет приличнее ради меня выучиться говорить по-шведски, чем мне ради него по-французски!
Король-отец относился к учению скептически и часто увозил сына прямо с уроков на охоту. Это занятие пришлось наследнику по вкусу, и со временем он сделался еще большим любителем охоты, чем король-отец. В одиннадцать лет Карл убил первого своего медведя, поразив придворных, участвовавших в охоте, редкостным хладнокровием и отвагой.
Вторым его увлечением были книги. Карл читал много и с большим желанием. Преимущественно — сочинения по истории, древние саги и рыцарские романы.
Став королем, Карл начал с того, что все пустил на самотек, забыв о сейме и принимая государственные решения, посоветовавшись либо с друзьями, либо... со слугами. И лишь армию новый король не оставил своим вниманием. Первое, что сделал Карл, ввел поистине железную дисциплину. Вкупе с хорошей выучкой, которую проходили рекруты, она стала залогом будущих побед шведской армии на европейских театрах войны.
Первый военный поход Карл предпринял против Дании. Самолично возглавив морской десант, он быстро достиг победы, что заставило датчан обратиться за помощью к Польше и России, которые были тогда союзниками Дании. Отметим только, что многие тактические приемы, которые король использовал при ведении боевых действий, впоследствии с тщанием изучали такие полководцы, как Фридрих II Прусский и Наполеон. Нам важнее другое событие описываемой эпохи — печально известный Прутский поход русской армии, который кончился ее поражением, когда царь Петр I едва не попал в плен.
Прутская неудача обусловлена многими объективными причинами. О них, пусть и неполно, говорили как царские, так и советские историки; однако те и другие почти не останавливались на роли в событиях Карла XII, а между тем он внес немалую лепту в дело поражения русской армии, чем, как теперь становится ясно, подписал себе смертный приговор.
История Прутского похода восходит к началу XVII века, когда многочисленные, но разрозненные славянские племена на Балканах поняли, что без помощи России им не сбросить турецкое иго, тяготеющее над ними с 1389 года — битвы на Косовом поле, где были разгромлены соединенные силы сербов и боснийцев. Обращаясь за помощью к царю Алексею Михайловичу, славянский подвижник Юрий Крыжанич писал: "Задунайские славяне с давних пор лишились не только своего государства, но и всей силы, и языка... Сами они не могут помочь себе: они нуждаются во внешней силе для того, чтобы оправиться и занять место между народами...
На тебя одного, о царь, смотрит весь народ наш славянский..."
Алексей Михайлович не смог предпринять поход на Балканы; эту задачу попытался выполнить Петр I. В 1710 году он обратился с воззванием к сербскому и другим славянским народам, в котором призывал к совместной войне против поработителей-турок. На призыв тотчас откликнулись сербы и черногорцы, объявившие завоевателям войну; сам же Петр с армией в 80 тысяч человек при 60 пушках направился к Днестру. Тогда-то и выступил на сцену Карл XII, находившийся до этого как бы в тени.
А что в самом деле поделывал шведский король, разбитый в 1709 году под Полтавой? Казалось бы, ничего — сидел в местечке Бендеры, охраняемый 800 телохранителями-драбантами, читал старинные романы и играл в шахматы. Но это ничегонеделание было лишь видимостью, реальность же состояла в том, что Карл ждал. Словно матерый волк, залегший в убежище, он дожидался, когда настанет удобный час, чтобы отомстить русскому царю за разгром под Полтавой. Через предателей-мазепинцев король знал о всех действиях Петра I и в соответствии с этим подготавливал свои планы. Турецкому султану Ахмеду III он писал: "Объединившись с Россией, славяне превратятся в огромного льва, который растерзает и оттоманов, и Европу!" И далее: "Весною русское войско ждите в своих владениях. Дайте мне 50 000 доблестных оттоманов, и я рассею и изрублю русских, оставшихся в живых продам на галеры".
Однако просимого Карл XII не получил. Великий визирь Мехмед-паша ответил шведскому королю, что мусульманские законы не позволяют доверить турецкое войско "неверному". Вот если бы конунг сменил веру... Карл, не пожелав делать обрезание, тем не менее предложил султану простой, но коварный план: на полдороге, на реке Прут (дабы не поспела никакая помощь ни из России, ни с Балкан), устроить русским войскам засаду, куда бы вошли конные турецкие части и крымчаки Девлет-Гирея. К тому времени армия царя Петра будет измучена дальним переходом и жарой и не окажет нужного сопротивления.
Карлу же принадлежит и другой план — рейда мобильного конного корпуса в Валахию для уничтожения приготовленных там для русской армии провиантских складов.
И такой рейд был совершен. Армия Петра I лишилась больших фуражных запасов, в результате чего началась бескормица и падеж лошадей. В довершение всего Петру пришлось отрядить около 25 000 человек на защиту валахского господаря Бранкована, которого турки всячески запугивали и склоняли к измене. После этого в русской армии осталось всего 47.000 человек; с ними Петр I и перешел Прут 7 июня 1711 года.
До 29 июня ждали князя Репнина. Он должен был доставить разные припасы, без чего дальнейший поход был попросту невозможен. За это время Петр принял в российское подданство молдавского господаря Кантемира и отпраздновал годовщину Полтавской виктории. Готовились справить и царские именины (29 июня — день св. Петра), но рано утром близ русского лагеря показались 20 000 татарской конницы. Петр приказал разобрать мосты, но через неделю к татарам прибыло подкрепление — еще 30000 конных.
А вскоре подоспел и сам Мехмед-паша, в распоряжении которого было 100.000 конницы, 50.000 пехоты и 160 орудий. Создалась угроза окружения русской армии.
Четыре дня кряду шли ожесточенные бои, на пятый день на военном совете Петру было доложено, что иссякли боеприпасы — у артиллеристов осталось пороху на 1—2 выстрела, у пехоты — на 3 — 4 залпа. Вражеская армия по численности превосходила русскую во много раз.
Когда совет кончился и генералы разошлись, Екатерина (будущая императрица Екатерина I) увидела на лице Петра слезы. Но делать было нечего — чтобы спасти армию, приходилось идти на переговоры. Их вел П.П.Шафиров, и вел успешно, потому что 12 июля 1711 года был подписан мирный трактат. Согласно ему, русская армия выходила из окружения под барабанный бой, с развернутыми знаменами и всей артиллерией.
Едва узнав об этом, Карл XII пришел в бешенство. Вскочив на коня, он бросился с ним в реку как сумасшедший, проскакал через расположение русских, которые не узнали короля, и буквально ворвался в шатер великого визиря.
Карл XII тщетно добивается от Мехмеда-паши возобновления сражения на Пруте.
(Позднее он писал турецкому султану: "Я каждую минуту ждал известия, что враг сдался, и уже представлял себе, с какой неописуемой радостью увижу я Петра, лежащего у ног моих... Однако этого не произошло".)
Выслушав упреки, которыми осыпал его король, великий визирь невозмутимо ответил:
— Войну вел я, а не ты! Ты под Полтавой уже испытал гнев русских, мы их тоже знаем достаточно.
— Но ведь еще одно усилие, и ты можешь стать дважды великим, пленив русского царя!
Помолчав, великий визирь ответил не без юмора:
— Кто же станет управлять Россией, если я пленю русского царя? Каждый монарх должен проживать в своем государстве.
Мехмед-паше дорого обошлись эти насмешки: вернувшись в Бендеры, Карл XII через своих людей так ловко оболгал великого визиря перед султаном, что того через несколько дней заковали в кандалы, босым провели через Стамбул и обезглавили.
Возвратившись с Прута, турецкая армия была брошена на Балканы для усмирения восставших славян. Началась страшная резня. 30 000 мальчиков из лучших сербских семей подверглись обрезанию и обращению в ислам. Их увезли в Турцию и, когда они забыли родной язык, обучили верховой езде, владению оружием и сделали янычарами. Хорватия стала сплошь мусульманской и врагом своих братьев—славян. В Сербии, Бос-нии, Герцеговине, Далмации и Македонии турки жгли и разрушали православные монастыри и храмы; сербам было запрещено писать кириллицей под страхом смертной казни. Выжигались и вырубались все славянские корни. Вот тогда сербы и поклялись мстить туркам за все злодеяния и унижения, а Карла Шведского приговорили к смерти.
Cпасаясь от полного уничтожения, сербы тысячами бежали по морю и по суше в Россию. Петр I разрешил им беспошлинно селиться от Киева до Крыма и от Самары до низовьев Волги. Эти местности носили название "Новой Сербии"; тысячи сербов вступили в ряды русской армии и впоследствии прославили себя — Милорадовичи, Бонивени, Албанез, Сербии и др.; несколько лет личная охрана Петра I состояла из силачей-сербов, а советник царя Савва Владиславич в свое время дважды спас его от покушений и умер в Петербурге в 1738 году в чине тайного советника.
Но пора вернуться к нашему герою. В своей резиденции в Бендерах Карл XII пробыл до осени 1714 года. Своим упрямством и своеволием король так досаждал турецким властям, что, в конце концов, получил прозвище "железная башка". Более того: султанский двор переменил свое отношение к Карлу и прекратил снабжение его свиты и выдачу денежных сумм. А вскоре шведам предложили покинуть Бендеры, и, когда они отказались сделать это, турки попытались силой выбить своих бывших союзников. При штурме резиденции Карл, проявивший, как всегда, чудеса личной храбрости, был ранен — потерял несколько пальцев на правой руке.
И все же шведам пришлось оставить Бендеры. Осенью 1714 года Карл XII с небольшим отрядом верных ему людей, переодетый и под вымышленным именем, начал свой беспримерный рейд через всю Европу. Он проскакал ее за шестнадцать суток и прибыл на берега Балтийского моря в город Штральзунд, находившийся тогда в руках Швеции, но осаждаемый войсками польского короля Августа Сильного.
Карл немедленно вмешался в события, возглавив оборону Штральзунда. Однако его падение было вопросом ближайшего времени, и король, понимая это, приказал в декабрьскую ненастную ночь пробить во льду залива узкий фарватер и по нему вышел на кро¬хотном суденышке в море. Его заметили и открыли огонь, но шкипер, подняв парус, взял курс к шведским берегам. На рассвете Карл достиг их — ровно через пятнадцать лет после того, как в один из дней 1699 года отправился на войну с Европой.
Мирная жизнь длилась недолго — в октябре 1718 года Карл XII отправился на завоевание Норвегии. Его войска подошли к стенам хорошо укрепленной крепости Фридрихсгалль, расположенной в устье реки Тистендаль, и начали осаду. Она продолжалась до 30 ноября, когда шведский король был убит случайным ядром (по другой версии — картечью), выпущенным из крепости.
События того рокового дня удалось восстановить много лет спустя, и первым историком здесь был Вольтер. Что же известно из его рассказа, записанного, кстати, со слов очевидца? Во-первых, обрисована обстановка вечера 30 ноября, когда Карл XII отправился на рекогносцировку в траншею. Во-вторых, перечислены люди, находившиеся тогда рядом с королем,— его личный секретарь Сигюр, инженер Мегре, граф Шверин, граф Поссе, генерал-адъютант Каульбарс. В-третьих, говорится, что Карл был убит "картечью весом в полфунта". В-четвертых, — что гибель короля до поры до времени решили скрыть, чтобы не начались династические споры.
К моменту, когда Вольтер писал свое исследование, в Европе уже ходили слухи о том, что Карл XII пал жертвой покушения, называли даже имя убийцы — секретарь короля Сигюр, но Вольтер категорически отвергает эти обвинения и представляет алиби, по которому Сигюр никак не может быть убийцей короля.
Однако в распоряжении историков имеются документы иного рода — записки барона Николая Каульбарса, по¬томка того самого Иоганна Фридриха Каульбарса, который был генерал-адъютантом Карла XII и сопровождал короля на рекогносцировке в роковой день 30 ноября. В отличие от Вольтера, Николай Каульбарс нисколько не сомневается в том, что убийца шведского короля — все-таки Сигюр, и подкрепляет свою точку зрения ссылками на фамильную хронику. А в ней, в частности, сказано, что после гибели Карла XII Сигюр таинственно исчез, однако в его квартире было найдено орудие убийства — штуцер, из которого произвели всего один выстрел.
Этот штуцер стал собственностью Иоганна Фридриха Каульбарса, затем передавался по наследству его потомкам, пока не оказался (в 1888 году) у Николая Каульбарса в его родовом имении Меддерс, что в Эстляндской губернии.
Помимо этих сведений, Каульбарс в своих записках утверждает, что Карл XII не мог быть убит выстрелом из Фридрихсгалля — слишком велико расстояние от крепости до траншеи, где был поражен король.
Когда эти сведения стали известны в Швеции (Каульбарс сообщил их шведскому посланнику в Австрии Аккерману), там решили еще раз вскрыть саркофаг Карла XII, что и сделали в 1917 году. Экспертиза показала: в короля стреляли несколько сзади и под углом в 12 — 15 градусов. Произвели своего рода следственный эксперимент и убедились в том, что Николай Каульбарс прав — из крепости действительно нельзя было застрелить короля. А вот для снайперской засады все условия сходились как нельзя лучше.
Словом, приметы покушения были налицо, и вставал вопрос: кто же был покушавшийся? Сигюр, как показало специальное расследование Вольтера, не принимал участия в теракте, а упоминание его фамилии Каульбарсом — всего лишь недоразумение.
А между тем разгадка этого таинственного случая лежит, как нам кажется, на поверхности. Штуцер — вот тот ключ, пользуясь которым можно прочитать весь ребус. Начнем с того, что обнаружение его в квартире Сигюра еще не является роковой уликой. Как в конце концов выяснилось, штуцер был подобран Сигюром на месте преступления, то есть оружие было преступником брошено. Но что это означает? Оплошность террориста, результат его минутной растерянности? Отнюдь! По старинной традиции, при политическом убийстве оружие оставляют на месте события в качестве своеобразной "визитной карточки" — как для устрашения, так и для придания особой значимости совершенному акту. Как все уже убедились на событиях последнего времени в России, эта традиция жива и поныне!
Далее. Штуцер (Николай Каульбарс называет его карабином), о котором идет речь, принадлежит к типу старинных кремневых нарезных ружей конца XVII века. Описывать его устройство — не наша задача; нам гораздо важнее другое — на наружных гранях ствола, как показывал Николай Каульбарс, были нанесены две фамилии. Владельца штуцера и человека, который его изготовил. Последний нас не интересует. А вот владелец...
Им, как следует из надписи на штуцере, был некто Адрий (Андрий?) Гудович. Фамилия типично сербская, довольно распространенная на Балканах. И этого много стоит — нужно лишь вспомнить о клятве, данной сербами в отношении Карла XII. Ведь после подавления турками восстания именно сербы, осведомлённые о роли шведского короля в провале Прутского похода, приговорили его к смерти. И, как показывают многие факты, привели приговор в исполнение. Но чьими руками? Сигюр, как выяснится в дальнейшем, не мог быть убийцей, но, обладая острым умом, вероятно, "вычислил" тех, кто отливал пулю для его господина. Однако по соображениям высокой политики ему приходилось молчать (этого, например, желал герцог Гессенский, один из претендентов на шведский престол), что доставляло Сигюру немалые душевные переживания. Именно поэтому он, в конце концов, уехал из Швеции и до своей смерти проживал на юге Франции, куда к нему приезжал для беседы Вольтер. Последний и заявил во всеуслышание: "...и могу уверить, что он (Сигюр) не только не убивал Карла, но сам тысячу раз дал бы убить себя за него".
Таким образом, у нас остается лишь один "претендент" на роль убийцы Карла XII — Гудович. Выдвигая его на эту роль, мы постоянно помним о том, что этот человек был владельцем штуцера, из которого убили шведского короля. Конечно, можно предположить такой вариант: штуцер взяли у Гудовича, как говорится, напрокат. Но это маловероятно, поскольку ружье Гудовича было оружием не серийным, а сделанным по индивидуальному заказу. Его отливал специальный мастер (имя его указано на штуцере), который перед этим обговаривал с заказчиком, какими должны быть вес оружия, длина его ствола, калибр. Такие вещи в случайные руки не отдают. Кроме того, штуцер был любимым оружием снайперов, а лучшие мастера такого огня являлись в большинстве своем выходцами из Черногории. Они, например, легко попадали с расстояния в сто шагов в монету средних размеров.
Но кто же такой был Адрий Гудович, человек, весьма вероятно, убивший Карла XII?
Его следы отыскались в дворянских гербовниках XVIII века. Серб по национальности, Гудович находился на службе у польского короля Августа Сильного. В 1719 году он получил из рук короля диплом, подтверждающий его польское графское достоинство (одновременно Гудович был и сербским графом). Диплом был вручен сербу за некие особые заслуги. В том же году Гудович уехал в Россию и поступил на службу в русскую армию. У него родился сын Василий (1719 — 1764). Но и далее эта фамилия не затерялась среди российских дворянских родов. Все Гудовичи были военными. Иван Васильевич при императоре Павле I отличился в боях под Анапой, взял крепость Килию, Дербент и Баку, покорил Шеклинское и Лезгинское ханства и получил звание фельдмаршала. До 1812 года Иван Гудович был военным губернатором Москвы.
Интересен герб Гудовичей. На нем начертан девиз рода: "Трудом и оружием!"; по диагонали на красном поле изображены стрела и подковы. Пользуясь справочником Нестора Амбодика "Избранные емблемы и символы" (СПб., 1811 г.), выясняем, что хозяин герба "пролил кровь за государство разящей стрелой, пущенной наудачу". Как видим, стрела, смертоносное оружие, и подкова, символ удачи, изображены на гербе не случайно. В верхнем углу герба помещена сабля, увитая плющом. Тоже символ, означающий верность войне и миру. Брешь в фортеции указывает на взятие крепостей (добавлена в герб Павлом I в 1797 году).
В заключение заметим: сербские "вилы", то есть лучники, славились удивительной меткостью, попадая стрелой в обручальное кольцо. Не был ли и выстрел, произведенный 30 ноября 1718 года, в день памяти Андрея Первозванного, выстрелом сербского "вила" Адрия Гудовича, чьей жертвой и стал король Швеции Карл XII?..
***
Сколь смелы и неожиданны бывают гипотезы историков по поводу загадочной гибели Карла XII, столь же осторожны энциклопедические издания, когда говорят об этом событии. Например, знаменитый многотомный словарь Брокгауза и Ефрона ограничивается сообщением, что осенью 1718 г. король «с новым войском двинулся в Норвегию и осадил крепость Фредрикстен (норвежское название Фридрихсгалля. — Ред.), под стенами которой и был убит 30 ноября 1718 г.».
Менее лаконична The New Encyclopaedia Britannica (1994). В статье «Карл XII» сказано, что во время осады Его Величество неосмотритель¬но подставил свою особу под вражеский огонь и ПО НЕСЧАСТЛИВОЙ СЛУЧАЙНОСТИ (fatally) погиб, сраженный выстрелом в голову. Вскоре после гибели короля, читаем далее, поползли упорные слухи о том, что убийца принадлежал к его ближайшему окружению. Дебаты по сему поводу продолжаются, но более обоснованной представляется традиционная гипотеза: Карла сразила вражеская пуля. Или осколок пушечного ядра — английское слово bullet можно перевести и так, и этак. В общем, снаряд. Но вот чей? Какому именно врагу он принадлежал? Тем более что о возможности террористического акта вообще не упомянуто.
В другой статье «Британники» — «Швеция» — сообщается, что роковой bullet (опять то же уклончивое слово!), вероятно, имел норвежское либо шведское (!) происхождение. Откуда он был выпущен — не уточнено. Но если стреляли из крепости и снаряд норвежский — при чем здесь тогда несчастный случай? На войне как на войне... А если убийца швед, то отчего бы ему не состоять в свите монарха?
Словом, энциклопедии на вопрос об обстоятельствах смерти знаменитого государя-воина однозначного ответа не дают.
@темы: история, исторические личности